БАБЫ, ДАМЫ... опять БАБЫ
Казалось, искусство художественного чтения кануло в прошлое вместе с великими его мастерами , вслед за отходом читающей публики от классической литературы.
Последний, кого я слышала из той плеяды ( а слушала я и Сомов, и Журавлева) ,был Михаил Козаков. Он часто наезжал в Саратов с программами от Пушкина до Бродского (одна так и называлась).
Да, он читал красиво. Может, излишне красиво.Но тут «виной» его дивный голос, импозантная внешность, изысканность манер и жестов.Не согласна с посмертным «приговором» одного критика, что Козаков подавал себя,а не поэзию. До слушателя доходила каждая строчка, чеканно поданная артистом.А как был хорош в его исполнении поздний Тютчев…
Народный артист России, известный театральный педагог, киноартист,актер и режиссер МХТ Чехова Авангард Леонтьев возвращает нас в счастливое время всеобщей любви к русской литературе. Он выступил на Малой сцене Саратовской драмы с чтением четырех чеховских рассказов.Название вечера родилось из строчки рассказа. Всеих объединил насмешливый и вдумчивый, грустный и веселый взгляд Антона Чехова на привычные вещи и - женская тема. Авангард Николаевич, общаясь с залом тепло и просто , сообщил нам , как он отбирал рассказы и как они неожиданно совпали с выбором Льва Толстого.
Начал мастер художественного слова с «Баб». Это одно из самых пронзительных повествований в русской литературе о женской любви и нелюбви. Прозвучали и ироничнейшие чеховские «Дамы»: «Федор Петрович, директор народных училищ N-ской губернии, считающий себя человеком справедливым и великодушным, принимал однажды у себя в канцелярии учителя Временского…».
И еще был один чудный рассказик, ближе к раннему Чехову. Но меня поразила маленькая жечужинка «Красавица», где уже есть неповторимая чеховская печаль, тем более неожиданная, что причиной ее послужила… идеальная красота:
«Около нашего вагона, облокотившись о загородку площадки, стоял кондуктор и глядел в ту сторону, где стояла красавица, и его испитое,обрюзглое, неприятно сытое, утомленное бессонными ночами и вагонной качкойлицо выражало умиление и глубочайшую грусть, как будто в девушке он видел свою молодость, счастье, свою трезвость, чистоту, жену, детей, как будто он каялся и чувствовал всем своим существом, что девушка эта не его и что до обыкновенного человеческого, пассажирского счастья ему с его преждевременной
старостью, неуклюжестью и жирным лицом так же далеко, как до неба», - актер читал очень просто, без малейшей аффектации и декламации в худшем смысле слова.Но так сильно и глубоко, что каждое произносимое им слово прямо впечатывалось в душу.
Великая школа МХТ, школа Анны Бовшек — ученицы Константина Станиславского и Евгения Вахтангова… ( Леонтьев посвятил ей книгу)
Мы увидели редкие снимки писателя, очень красивого , еще без пенсне - одного, с родными,с актерами,с Ольгой Книппер. Сначала фотографии появлялись на экране по одной, потом выложились все разом,образовав мозаичную картину во всю стену.Авангард Николаевич присел у колонны, читая невероятно нежную - за нарочитой веселостью - переписку Антона и Ольги.
И тут начался еще один спектакль – зрительский. Даме было «не видно» и она настойчиво звала артиста «показаться». Причем, осмелев, стала вмешиваться в ход концерта
в стиле того «культурного хамства», кое у нас весьма распространено.
Замечательный актер, блестящий комик (одна из лучших его ролей – знаковый Несчастливцев Островского ) даме еще и подыграл, хотя рассказы Антоши Чехонте просто уже по ней плачут. Мой друг, нельзя ли для прогулок подальше выбрать закоулок?
Теперь я знаю, что эстафету великого художественного чтения вместе с Сергеем Юрским и Александром Филиппенко в России принял большой мастер слова Авангард Леонтьев. Мало этих имен, мало осталось мастеров, но какие зато имена...
Ирина Крайнова
