Часть IЯ ВЕРНУЛАСЬ В МОЙ ГОРОД, ЗНАКОМЫЙ ДО СЛЁЗ…
Это тоже про меня -«до прожилок, до детских припухлых желёз». Тогда я была маленькой девочкой в Ленинграде с больным горлом.
Мне кололи очень больные уколы прямо в миндалины,и пока родители совещались с ведущими хирургами, делать или не делать мне операцию, я гуляла под мелким ленинградским дождем, потому что другой погоды, как сказали одесситке маме, здесь не дождешься, и уже любила этот город всем своим детским сердечком,плакала и писала неуклюжие стихи, когда папа, кончив академию увозил нас отсюда. Прошло 10 лет - бывала тут студенткой, снова 40 лет не была – но приехала,оставила чемодан в камере хранения и преспокойно зашагала по Невскому в сторону Фонтанного дома. В моем детстве здесь не было музея Анны Ахматовой.
И вот еще 4 года долой. Селюсь в гостинице кукольного театра - в самом центре ( как нарочно,с типичным двориком) с самой литературной топонимикой. Улицы Некрасова, Чехова, Белинского,Маяковского, Жуковского и Короленко все по соседству.И сразу исполняю несколько своих «мечт». На открытом всем северным ветрам катере «По рекам и каналам Петербурга» - в последний летний, на лето вовсе не похожий день.
Лишь два пледа (один под себя, другой – вокруг себя) плюс все захваченные носильные вещи позволяют окончательно не оледенеть. Увлекательнейшее путешествие под мостками, мостиками и мостами довольно широкими, красивыми и неповторимыми - укрощающие коней юноши, властные грифоны с золочеными крыльями , строгие надменные сфинксы - с близкими берегами, где столько парадной, лучшей, истинно петербургской каменной стати. У нашей Пальмиры по меньшей мере 93 реки,рукавов, протоков и каналов ( около 300 км) и почти 2о искусственных каналов (свыше 160 км) .
Следующая из «мечт» - побывать в Большом Петергофском дворце. Фашисты его полностью разрушили, правда,в год моего рождения наши восстановили, но тогда внутрь еще не пускали. И вот, оно детище Петра, расстроенное вширь и в больший блеск его дочерью, теперь восстановлено до последней фарфоровой статуэтки и открыто для всеобщего обозрения. Наборный узорный пол, стены, затянутые шелками или белоснежные,с резными барочными завитушками, высокие зеркала в золоченых рамах, громоздящие новые анфилады , опасно утягивающие в темнеющую глубь… Наш гид , эстет с пышным именем Юлиан, стремительно ведет из зала в зал, приоткрывая не только альковные тайны русских правителей( потаенные комнаты встречаются то и дело), но и указывая новодел, (почти сплошь новодел!), являющий во всей своей силе талант нынешних реставраторов.
На днях открылась для посетителей Новая Голландия, которую еще Петр насыпал в память о полюбившейся ему северной стране. Это два рукотворных острова в дельте Невы. В 1719 между Невой и Мойкой прорыты два канала: Крюков и Адмиралтейский. Сюда перенесли склады корабельного леса.Озеленение и подсветка территории, появление надувных - и ненадувных – кресел, детской площадки под огромный парусник изнутри,создание галереи живописи превратили Голландию в отличное место отдыха.Я тоже посидела на зеленой травке, покормила незлых невских комаров, но температура слишком для южанки бодрящая. И я пошла вдоль фрегата площадки, созданной по чертежам каркаса «Петра и Павла», взрослые парни настойчиво просили охрану и их пустить на корабль вслед за детьми: покачаться на гамаке, полазать по реям…
В Русский музей попала по билету « Друг Русского музея», полученного когда-то вместе с дипломом лауреата совместного конкурса Радищевского и Русского музеев (подписан диплом Гусевым!) Вот, сплошная тавтология.. В свое время до Питера не доехала, а сейчас в ходу совсем иные друзья и билеты.Но я была благосклонно допущена администратором, долго проходила в корпус Бенуа по музею, через начало XX века живописи с любимыми Серовым, Коровиным, Рерихом,а еще - Малявиным, Гончаровым, Сапуновым , десятками других. И присела на стул, и насмотрелась вволю на княгиню Юсупову в бархатке, как бы отделяющую ее голову от шеи. В скандально знаменитой «очереди на Серова» на Крымском валу посозерцать мне не удалось.
А потом была выставка художников круга Петрова- Водкина,и так странно-радостно было узнавать в учениках его «иконные цвета», его сферизм при внешней аскетичности среды.И грустно читать, что
«ни у одного из учеников, добросовестно красящих природу в синее, красное и желтое, заваливающих горизонт и изо всех сил старающихся в одном фрагменте с ребристым стаканом чая и яблоком видеть разом всю Землю, нет этого «планетарного» взгляда, этой звенящей хрустальной атмосферы, этого захватывающего дух провала сквозь иконную плоскость в глубину бесконечности, какая есть у учителя»…
Я дважды попала в театр, потому что в знаменитом Ленсовете, театре Игоря Владимирова, Михаила Боярского и все-таки блистательной Алисы ( хоть она из него и ушла) сезон начинается рано. И там есть льготные билеты, что очень ценно для людей с нетугой мошной.Видела два спектакля Юрия Бутусова, значительного режиссера, владеющим языком театральной метафоры как никто другой.Что есть ключ к его «Гоголю, городу, женитьбе»?...Закрытая ли дверь, куда ломятся и Подколесин и другие, металлическая ли спинка кровати, с которой проделывает свой экзерсис Поприщев, или уже забор из решетчатых кроватей, чью панцирную сетку , как свой крест, тащит на себе оплеванный Кочкарев? Наивная ли,с косой ,Агафья Тихоновна, монотонно настригающая бумагу? Приходят дворники, собирают все в мешки. Она снова настрижет и раскидает,и вытряхнет мешки, да и сверху снегом насыплет.Невозможность вырваться из морока Города, насылающего дожди, холода и туманы ? Или морока страны и жизни? Сначала старательно ловишь тему спектакля, как-то считываешь его символику.Потом устаешь. Поймешь ли что в царстве абсурда? «Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя?» Этих симпатичные маленькие люди хотят что-то изменить в своей жизни.Город не отпустит.
Все актеры ( актеры очень хорошие – здесь и Сергей Мигицко, и Анна Ковальчук, еще, еще..) говорят странно.Не играют, не декламируют,не разговаривают, а как рассказывают друг другу, отстраненно и доброжелательно.Как во сне. Сюжет теряется в мизансценах, в персонажах. Вроде, всплыла тема женитьбы, важная для самого Гоголя. Его тянуло к женщинам, но и боялся он их ,куда больше робкого Подколесина. Увлечение генеральской дочкой больного Поприщева, легкомысленный покоритель сердец Хлестаков, Мышкин с его поклонением женскому началу, Онегин, поучающий бедную Таню, чтобы вскоре тоже пасть жертвой любви…Здесь, в вымороченном городе,где в серых каналах отражаются странные видения, между собой связаны не только гоголевские герои.Здесь возможно все. Кто кого расспрашивает , не женится ли барин, кто кому целует ручку со словами восхищения? Не те и не тем, не тем и не те…
А не все ли равно? Если даже поклеп на Агафью ( дом, мол,у нее заложен, учитель за тупость бил по голове) звучит так убедительно, что начинаешь думать: а вдруг это так ? Пожалуй, от всего в окно и кинешься или в сценический люк удерешь, как наш герой. Но далеко не убежишь. Боковые улочки кружат, путают и всегда приводят не туда, куда идешь.Петербург!..
(конец I части)
Ирина Крайнова
