ЮРИЙ ПЕТРОВИЧ- ДВА
Исполнилось 75 лет Юрию Ошерову. Художественный руководитель тюза Киселева, принявший его из рук великого Учителя, режиссер, актер – народный артист России.
Ипостасей много. Для меня Юрий Петрович – прежде всего большой актер. Один из самых больших. Мне повезло ,я видела две его важные травестийные роли, да еще вместе с женой, великой травести саратовской сцены Светланой Лаврентьевой. Очень давно я приехала в Саратов, они играли тогда два замечательных спектакля - «Весенние перевертыши» по повести Тендрякова и «Эй, ты, здравствуй!» - по пьесе Мамлина. В инсценировке Тендрякова Ошеров был Дюшка – мальчишка с богатым внутренним миром и слабыми кулаками. Он таскал в портфеле кирпич, защищая себя и своего друга Миньку ( друга играла Лаврентьева), и воображал, что одноклассница Римка – Наталья Гончарова.
Сколько любви и ненависти, негодования и нежности было в его Дюшке…В пьесе Мамлина он был совсем другим - почти взрослый парень из курортного городка, начитанный и остроумный, но внутренне очень одинокий . Неожиданно для него близким ему человеком становится смешная, надоедливая «деревенская» Маша, которую он не раз поднимал на смех. Но у Маши -Светланы Лаврентьевой открытая, добрая душа, и в их долгих ,часто забавных диалогах появляется нечто другое - между ними пробегает искра.
Это тот редкий случай, когда они со Светланой на сцене играли любовь, а потом, очень нескоро, появился еще один спектакль. Свою сценическую фантазию по повести Гоголя прекрасный актер и литератор Борис Федотов назвал «Старосветская любовь». Наивных, хлебосольных, живущих друг для друга малоросских помещиков Товстогубов сыграли Юрий Ошеров и Светлана Лаврентьева. Спектакль на долгие годы стал визитной карточкой чудной театральной пары. Неудивительно, что для своего бенефиса Юрий Петрович выбрал именно его.
Видела «Старосветскую любовь» и на премьере, и в давнишний , 1996 года, юбилей на сцене Светланы Васильевны. И вот показ 2017 года .Они играют будто самих себя –долгую счастливую жизнь неразлучников, полностью отданную друг другу. Афанасий Иванович немного задирист, любит подначивать свою робкую жену, пугая ее скорым отъездом в армию.Но это очень невинные шутки. Их «комнатки ... были ужасно теплы», не только потому «что и Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна очень любили теплоту» («топки их были все проведены в сени, всегда почти до самого потолка наполненные соломою, которую обыкновенно употребляют в Малороссии вместо дров»).
А потому что это добрые, трогательно радушные люди, так любившие гостей, что при звоне дорожного колокольчика стремились обязательно заполучить усталого путника , накормить и обогреть в своем уютном мирке.Большая заслуга актеров, что они сумели показать чудесное обаяние мира простых вещей в эпоху «великих строек», совсем не вписывающегося в ту эпоху.Ошеров играл и потерянного, сломленного Афанасия Ивановича, лишившегося своей Пульхерии Ивановны, никому не нужного старика, а ведь актеру тогда не было и 50-ти лет.
Он принадлежит к редким амплуа мужчин травести. И совсем уже редкость, если в зрелом возрасте они удачно переходят в иной разряд. Но для Юрия Петровича не существует рамок амплуа. Прекрасный комический актер, персонаж сказочный (сколько всяких Сказочников он переиграл!) и -трагикомический тоже. От смешного до трагического один шаг. Иногда ему просто не дают этот шаг сделать. Я писала в рецензии на инсценировку «Дядюшкиного сна»: «От Достоевского так просто не уйдешь. И от его Мордасова, словно приснившегося в ночном кошмаре утонченному Дядюшке. Его еще и тихо поколачивают за занавесочкой, как балаганного Пьеро...Однако в спектакле Князь не умирает от всех своих переживаний к концу то ли бреда, то ли яви…Но когда большой актер Юрий Ошеров снимает, наконец, шутовской парик и другие накладные части, выглядывая в окошко , нам не хватает нескольких его слов, всего нескольких, как только он один умеет это сказать залу. Чтоб буффонада, комедия, фарс (назовите, как угодно) превратилась на наших глазах в трагедию вздорной, смешной, но очень одинокой старости». Старый Князь Ошерова – одна из самых сильных его ролей.
А вот о другой его серьезной удаче в - «Мнимом больном» Мольера. «Множество мизансцен,решенных динамично… выразительная пластика, зажигательный ритм, смешные диалоги делают это действо таким приятным и легким, и если бы…Если бы не Юрий Ошеров. Он совсем не похож на симпатичного притворщика, каким играют Арагана в Малом театре.Его герой верит во все свои болезни, и медицинские «проклятия» разгневанного Пургона для него смерти подобны.Он не мнимый, он мнительный больной. Его возрождение к жизни в конце спектакля (после приобщения к «великой и ужасной» касте Посвященных) вполне искренне и серьезно.»
Прочла, что на счету Ошерова до ста ролей. Листаю ветхие программки, которых у меня - два толстых портфеля, и нахожу : большого озорника Бармалея, слабохарактерного Пьетро - хозяина гостиницы в «Тени», добряка Папу Карло, язвительного Шута в «Короле Лире», любопытного Почтмейстера в «Ревизоре», грустного Полковника в притче Маркеса, заботливого и ворчливого Фирса в «Вишневом саду», стойкого воина капитана Миронова из пушкинской повести …Всегда до слез трогал его Трусоцкий в «Вечном муже»- это был блестящий дуют с Григорием Цинманом, который я видела трижды на разных сценических площадках. Вечный муж Ошерова – жалкий, слабый ,преданный очередной избраннице, убеждал, что иначе он и не может, и ему хорошо так.
Помню Юрия Петровича в «Мальчиках» ( главы из романа «Братья Карамазовы») в роли Коли Красоткина – раскаивающегося в своей жестокости самовлюбленного гимназиста. То была великая постановка Киселева. Его верный ученик через много лет перепоставил ее еще жестче. Здесь уже другой художник. Сценическое пространство решено Юрием Гальпериным в виде одной большой теплушки , куда каторжно загнан весь народ, невзирая на чины и звания. И только тень церкви, её маковка реет светлым видением над убогостью мирозданья.
Перелистав старые программки, освежила в памяти, сколькими отличными постановками мы обязаны режиссеру Ошерову (был помощником еще у Юрия Петровича старшего). Это и мистически волшебная, озорная «Маленькая баба Яга», и таинственно-сказочное «Волшебное зелье», и пронзительная, будоражащая мысль «Тринадцатая звезда». Как жаль, что ее и многих ошеровских постановок уже нет в репертуаре театра. Поставил примерно с полсотни работ. Еще 10 лет он - худрук, воспитал в театральном институте новых талантливых травести (спецнабор).
Вся жизнь в тюзе. Даже в пьесе к столетию первого детского театра обыгрывается коронная фраза Юрия Петровича: «В шесть лет мама впервые привела меня в театр на «Аленький цветочек». А в другом спектакле, о войне, он в музее театра рассказывает школьникам о маме-военвраче. Рассказывает безыскусно, но так, что проникает в самую душу.
На его юбилее, после всех полагаемых речей и цветов, актеры не стали много говорить, а выбежали в костюмах его героев и вечных спутниц - травестийных актрис.И заполонили всю сцену, чуть не задушив героя вечера в своих объятиях. Хорошо, подплыла пышнотелая Свояченица из "Вечеров на хуторе близ Диканьки"Гоголя – отбила, на ручки взяла , "убаюкала". "Будемте как дети" – наивны, открыты, чисты. А иначе на сцене никак, ни один ребенок вам тогда не поверит.
Ирина Крайнова, фото с сайта
