ВО ВСЕЙ ВСЕЛЕННОЙ БЫЛ БЕДЛАМ…
…Раскраска лунная была.
Там, в негасимой синеве,
ушли за кораблем корабль,
пел тихий хор простых сирен.
Фонарь стоял, как канделябр.
Как факт — фонарь. А мимо в мире
шел мальчик с крыльями и лирой.
Он был бессмертьем одарен
и очень одухотворен.
Такой смешной и неизвестный
на муку страха или сна,
в дурацкой мантии небесной
он шел и ничего не знал…
Услышала впервые Виктора Соснору в постановке театра драмы, музыки и поэзии «Балаганчикъ». Шел как раз его «Пьяный ангел» . Стихотворную пьесу «неудобного поэта» Сосноры по очереди играли два состава. У Натальи Суматохиной и Владимира Федотова поражала прежде смелая пластика героев, их чистота и неискушенность (романтический вариант),а у Владимира Смирнова и Дарьи Земсковой герои как бы старше. Горечь и недоверие к жизни - в резких движениях Девушки, мощь опущенных крыльев - в персонаже Смирнова.
«Выхожу один я… Нет дороги»,- скажет он с несказанной печалью. В чудесном сплаве движения, звука,поэтического слова и драматической игры ( где несомненно значение музыки Игоря Гладырева, режиссуры Елены Смирновой и хореографии Алексея Красотина) главный удельный вес у него, у Слова.Легко играет автор строчками бессмертных, наполняя их новыми, сегодняшними смыслами. Меня тогда аж пронзило : «Выхожу один я. Нет дороги.
Там — туман. Бессмертье не блестит.
Ночь, как ночь, — пустыня. Бред без Бога.
Ничего не чудится — без Ты».
Великий пересмешник Соснора вывернул слова и вдунул свои смыслы и в «солнце Маяковского», и в «парус Лермонтова», и в «цыган Пушкина». Вообще во все, чего ни касалось его ироничное, едкое перо. Бывает ли вообще выразимая грусть? У Сосноры бывает все. Так обозначил он свое состояние в "Этюде о себе".
Мы собрались на Квартирнике памяти поэта не скорбеть , а слушать Слово. По воле поэта не устроили никаких мероприятий с прощальными речами в Петербурге. И Саратов не нарушил его последнюю волю.
Поэты , композиторы, актеры читали его стихи , пели песни на его слова. Пела гитара Игоря , вздыхала некрашеная скрипка. Игорь вспоминал, «как почти 20 лет рождался его спектакль «Пьяный ангел» (зачем-то переименованный в «Твоего ангела» - И.К.). Как долго не решался он показать свои песни автору – большому поэту Виктору Сосноре. Как сильно изменился подтекст, когда к сольному пению примкнула Даша Земскова … Появились две трактовки темы - мужская и женская».
Московский гость Сергей Рыженков в свободном формате рассказал о поэзии советского андеграунда, разложив ее на течения и группы в зависимости от близости к «имперским запросам». Известный политолог так хорошо владеет темой, потому как и сам относился к этому самому андеграунду. Соснора как будто и не должен был вступить в противоречие с власть имущими. Сын полка, рабочий, рано начавшийся публиковаться, благословленный в поэтический путь официально признанным Николаем Асеевым.
Но в отзыве Асеева была заложена мина :«Соснору как поэта не сразу прочувствуешь, — как всякого поэта, не имеющего привычного стандарта поэтичности. Но зато, услышав те интонации, которые он находит для своих строк, заинтересуешься непохожестью их на ранее читанное и слышанное».
Далеко не всех «заинтересовала» его непохожесть. Поэтому , видимо, его и не причислили к сонму классиков.Но нам, собравшимся в винарке на Горького, это было параллельно. Хотелось без конца слушать бьющие по нервам песни на его стихи, разрушающие привычные клише строчки .
И как может "классик" иметь такую, скажем, «неровную» биографию? Родился у лениградских циркачей на гастролях в Крыму .Вывезен из блокадного Ленинграда по дороге жизни на Кубань, чтобы очутиться... в гестапо. Оказывается у дяди – командира партизанского отряда, и, тяжко раненный, видит расстрел остальных , чудом спасается, попадает… в Войско Польское , где соединением командует его отец.В 8 лет становится снайпером. Школу заканчивает во Львове. А учиться в университет уезжает в Ленинград, на философский факультет. В армии довелось служить где-то у Новой Земли, где облучился при ядерных испытаниях. Был слесарем ,учился на филфаке . В 26 лет выходит его первая книга, его поддерживает Симонов, но Соснора печатается и в самиздате, и в "тамиздате", читает лекции во Франции,в Америке.
Нет, никак не тянет он на классика.Ну и славно! Хоть не забронзовеет. Кстати, Виктор Соснора награжден Международной отметиной имени отца русского футуризма Давида Бурлюка — премия русским поэтам от имени "Академии Зауми".Недурен российский "классик"!
Закончу сей странный опус ( но не страннее, чем его поэзия) небольшим высказыванием известного одесского литературоведа Евгения Голубовского:
-Только что прочитал, что 13 июля 2019 года умер поэт Виктор Соснора. Большой поэт. Настоящий. Из ленинградских шестидесятников.
Жизнь Виктора Сосноры (родился 26 апреля 1936 года)- сюжет для романа в стиле Дюма… Первые стихи Сосноры я прочитал в самиздате в начале 60-х. А в 1962 году в Ленинграде мы с Валей купили первый сборник Сосноры с предисловием Николая Асеева, где старый футурист почуял в молодом футуристическую закваску и предрек великое будущее.
Великое будущее не состоялось. Он действительно стал большим поэтом, но часто очень сложным для массового читателя.
У него было много учеников.
У него вышло много книг…
***
Может, наше третье море -
тридцать третье горе.
Но не стоит нам стараться
в тридевятой страсти.
Мир как мир, а мы как в мире
дважды два четыре.
Ничего над нами нету -
лишь седьмое небо!
***
По бессарабии двора
цыгане вечные кочуют.
Они сегодня — та-ра-ра —
у нас нечаянно ночуют…
На дне стеклянной темноты
лежит Земфира и не дышит.
С кем вы, принцесса нищеты,
лежите? Вас Алеко ищет…
***
Латинский парус!
Ни души
в твоем, мятежник, океане.
А надо жить.
И надо жить,
надежды в бездну окуная.
В сомнамбулическом пылу
сомнений,
оглянись, художник:
где океан?
Болотный пруд,
насыщенный трудом удобным…
***
О вспомни обо мне в своих слезах,
где ночи белые, как кандалы,
и где дворцы в мундирах голубых
тебя ежевечерне стерегут…
О поводырь, как и ведомые, ты слеп.
Взойдет ли солнце, очи выела роса.
Как водяные знаки, бедные глаза.
О музыкант, меня ты не уговорил…
Бедлам, однако.
Записала Ирина Крайнова
